МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ УЕЗДОВ

Состав и границы Тамбовской губернии окончательно определились в 1803 году и не изменялись до 1923 года. В этот период в ней было двенадцать уездов — Борисоглебский, Елатомский, Кирсановский, Козловский, Лебедянский, Липецкий, Моршанский, Спасский, Тамбовский, Темниковский, Усманский и Шацкий. Каждый жил своей жизнью, складывавшейся в зависимости от экономики, состава населения, его интересов и запросов, от традиций, переходивших от поколения к поколению. Культурная жизнь сосредоточивалась в уездных центрах. Более высоким уровнем ее отличались Моршанский, Кирсановский и Козловский уезды.

Общественная музыкальная жизнь в Кирсанове начала развиваться на рубеже XIX и XX веков. В зимнем зале Общественного клуба и в зале городской управы время от времени устраивались концерты. Они были редкими, но знаменательными событиями. Одно из них — духовный концерт хора тамбовской Знаменской церкви 18 апреля 1907 года. Хор пел сочинения известных композиторов духовной музыки — Веделя, Кастальского, Мясникова, Кравцова, Толстякова и произведения Чайковского и Ипполитова-Иванова. Другим большим событием в жизни кирсановского общества явилось выступление (14 мая 1907 года) крестьянского хора села Калугино. Организацией концерта занималась чета Поздняковых, терпеливо воспитывавших в крестьянах потребность в просвещении и любовь к искусству.

Хор (тридцать человек) состоял из мужчин, мальчиков и девочек от девяти до шестнадцати лет. Он поразил слушателей музыкальностью исполнения и чистотой голосов. Под управлением Е. А. Позднякова, учителя Калугинской школы, хор исполнял произведения Воротникова, Архангельского, Глйнки и других композиторов. Особой похвалы со стороны слушателей удостоились солистки — тринадцатилетняя Сапфирова и школьная учительница Позднякова.

По окончании концерта, тут же в клубе, хору предложили ужин. Это был единственный способ выражения признательности певцам, принявшим участие в благотворительном концерте. Сбор шел в пользу бедных учениц Кирсановской прогимназии.

Иногда в зале Общественного клуба устраивались концерты хора кирсановской Ильинской церкви. Хор был известен в городе как один из лучших, и жители не пропускали его выступлений.

Ростки художественной культуры пробивались в жизни и некоторых сел уезда. Одним из ее очагов была усадьба Боратынских Мара (село Вяжля), расположенная в живописной местности между реками Вороной и Вяжлей. Парк усадьбы, прорезанный глубоким оврагом, одним концом (называвшимся Грачевня) выходил в поле, другим спускался к Вяжле, по берегу которой узкой полоской тянулся прекрасный вишневый сад.

В Маре родился и провел детство русский поэт Евгений Абрамович Боратынский. В XIX веке здесь побывало много замечательных людей, причастных к литературе и музыке. Искусство в этом кругу почиталось, занимались им с любовью и упоением.

Д. Поздняков, служивший писцом съезда земских начальников в Кирсанове, вспоминая свои встречи с представителями рода Боратынских и посещения их усадьбы, пишет: «В один из съездовских дней, после судебных заседаний, вечером в сентябре 1906 года занимаясь в канцелярии, я услышал в нашем помещении, в зале заседаний чарующую музыку струнных инструментов. И каково было мое удивление, когда, выйдя в зал заседаний, я увидел Илью Андреевича (колоритная фигура, выше среднего роста, без бороды и усов, в возрасте к 50-ти годам, в мундире земского начальника, который неуклюже висел на его тучной фигуре), — судью праведного, — уже не в роли вершителя мужицких судеб, а в роли артиста со скрипкой в руках, стоявшего около рояля, из-под смычка которого лились чудные звуки скрипки. По правую сторону от него сидела такая же тучная фигура его брата Михаила Андреевича (Сын двоюродного брата Е. А. Боратынского), игравшего на виолончели, по левую — стоял тщедушный человек в очках, с всклокоченной рыжеватой бородкой, помятой декой скрипки, — их шурин С. Н. Стрекалов, чем-то напоминавший фавна. За роялем сидела молодая, элегантно одетая дама — жена начальника дистанции, Брежежинская. Все четыре инструмента сливались в одну чарующую гармонию. По движениям музыкантов, по выражению их лиц чувствовалось, что в каждом инструменте пела душа исполнителя, от чего звучание квартета трогало меня до мурашек по телу. Играли много и долго. Слушая, я просидел в зале до поздней ночи. Исполнение, по моим понятиям, было изумительным, но из всего сыгранного в этот вечер мне, к сожалению, было знакомо по грамзаписи лишь «Не искушай» на слова Е. Боратынского и «Сомнение» Глинки М.И…» (Рукопись Д. Позднякова подарена автором тамбовскому коллекционеру В. Г. Шпильчину и хранится в его собрании материалов о поэте Е. А. Боратынском).

Попытки пробудить у крестьян интерес к культуре и искусству делались в разных селениях Кирсановского уезда. В 1898 году от станции Краснослободск к селу Инжавино, или Инжавинье, как его тогда называли, строилась ветка железной дороги. Служащие строительного отряда и сельские учителя образовали любительский драматический кружок и осенью устраивали представления. Несмотря на непролазную черноземную грязь, зрителей собиралось много. На спектакли приезжали даже жители соседних сел.

Любительский драматический кружок образовался в большом селе Соколово. 20 октября 1902 года он дал первый платный спектакль в здании земской школы. Сбор шел в пользу школьной библиотеки. Играли комедию Островского «На бойком месте» и водевиль «У страха глаза велики». И здесь зрителей было много. Но далеко не все умели разобраться в содержании представления. Из зрительного зала доносились реплики, говорившие о непонимании происходящего на сцене. Тем не менее театр заинтересовал многих жителей села.

В начале нашего столетия общественная музыкальная жизнь начинала складываться в селе Трескино. Первым ее проявлением были концерты калугинского хора и Народного хора П. Н. Богдашева. Богдашев не делал скидку на непросвещенность слушателей и не упрощал программу выступлений, так как хотел, чтобы и в отдаленные места проникала высокохудожественная музыка, которая способна пробуждать в человеке самые лучшие чувства и воздействовать на его разум.

В конце XIX века попытка всколыхнуть однообразные будни делалась в Козловском уезде. Население уездного центра Козлова (с 1932 года — Мичуринск) состояло преимущественно из торговцев, промышленников и рабочего люда. Интеллигенции было мало.

При четырнадцатичасовом рабочем дне большинства жителей города трудно было ожидать острой потребности в развлечениях. Тяга же к просвещению явно ощущалась. Только возможности в этой области были небольшие. Город не имел даже общедоступной библиотеки и читальни. Поэтому залы, где проходили народные чтения, заполнялись слушателями до предела. Во всей Тамбовской губернии имелось тогда 17 библиотек, а на 100 жителей приходилось всего лишь 16 грамотных.

Запоминающимися событиями общественная жизнь Козлова была небогата. Но каждое воспринималось как праздник и надолго оставляло след в жизни города. Таков был день празднования десятилетия Козловской воскресной школы, открытой в феврале 1893 года. После официальной части, молебна и отчета совета школы состоялся литературно-вокальный вечер с участием хора певчих. Исполнение народных песен перемежалось чтением стихов и басен. Потом танцевали под музыку бального оркестра (Некий Г.С. Воронов содержал в Козлове оркестр из 9 человек, который за плату играл на вечерах, балах и свадьбах).

В начале XX века в Козлове начали устраивать концерты хоровой музыки. Они проходили в зале Коммерческого училища. В городе бывал и Народный хор Богдашева. Этот хор оставался верен избранному направлению и строил программу выступлений на основе сочинений русских композиторов и народных песен. Если концерты были платными, то сборы шли на музыкальное просвещение.

Немногочисленная городская интеллигенция увлекалась домашним музицированием. В начале XX века оно достигло такого развития, что назрела потребность в музыкальном образовании. Сначала любители музыки брали частные уроки сольного пения, игры на фортепиано и скрипке. Затем в кругах музицирующих козловцев стали поговаривать об открытии в городе музыкальной школы. Хлопоты увенчались успехом — в 1909 году министерство внутренних дел дало на это разрешение. Помещение для школы нашли в частном доме на Шацкой улице. Директором был назначен пианист В.М. Герник, которого знали в городе как хорошего педагога.

Школа имела специальные классы и общедоступные. К первым относились классы фортепиано, скрипки, хорового пения и класс, готовивший учителей музыки и военных капельмейстеров. Для учащихся специальных классов преподавались теория музыки, сольфеджио, гармония и история музыки. Годовая плата за обучение, в зависимости от специальности, колебалась от 60 до 72 рублей. Поступающие на общедоступное отделение могли по своему желанию изучать один или несколько предметов и платили по одному рублю в год за каждый. Здесь велись занятия по хоровому пению (светскому и духовному), по теории музыки и сольфеджио. Те, кто посещал все эти три предмета, платили 3 рубля в год. Шестигодичный курс школы строился по программе младших классов консерватории. Из-за высокой платы за обучение учащихся на специальном отделении было немного. Однако начало музыкальному образованию в Козлове было положено и в общем развитии культурной жизни города сказывалось его влияние.

Благодаря усилиям местной интеллигенции и помощи состоятельных людей — почитателей искусства — в 1913 году в Козлове появился театр. В день открытия «Театра разумных развлечений» шла пьеса А. П. Чехова «Дядя Ваня» в исполнении Московского художественного театра а В. И. Качаловым в главной роли.

В селах, прилегавших к Козлову, интерес к искусству начал проявляться, как и в уездном центре, в конце прошлого века. Свидетельством этого является, на

пример, любительский спектакль в селе Старое Юрьево 29 апреля 1884 года. Его устроили в своем доме купцы Белянины, любители театра, выступавшие в домашних постановках в качестве актеров. Они показали односельчанам две комедии: «Чудовище» и «Гамлет Сидорович и Офелия Кузьминична». Это было первое театральное представление в жизни села. Веселые комедий понравились крестьянам.

Почти во всех селах Козловского уезда были церкви и хоры при них. В округе славился хор (тридцать пять человек) большого села Ново-Гаритова. Здесь были хорошие мужские и детские голоса. Помимо пения в церкви хор выезжал в соседние селения и давал концерты, в которые включал народные песни.

Среди уездных центров губернии выделялся и Моршанск — многолюдный торговый город. От других городов он отличался и своим внешним видом, и широким размахом общественной жизни. Главная улица — Большая—с раннего утра наполнялась движением, не уступавшим движению губернского центра. Целый день по ней шли и ехали. Дома здесь были одноэтажные и двухэтажные, незатейливой архитектуры, но все каменные. На каждом шагу встречались лавки, модные магазины, парикмахерские, булочные, фотографии. В домах обращало на себя внимание отсутствие подъездов. Даже большие дома с улицы имели только ворота, и те запирались на засов. Такой, обычай завели давно. На Большой улице жило много купцов. Они держали рысаков и боялись, как бы лошадей не свели со двора.

Каждый из слоев моршанского общества жил согласно своим вкусам и привычкам. Купечество в вечерние часы и праздники бывало в Купеческом собрании. Любимым времяпрепровождением здесь были танцевальные вечера и маскарады. Им сопутствовали ужины и игра в карты. Иногда давались концерты с участием приезжих профессиональных музыкантов и местных любителей пения: Билеты продавались всем, кто был в состоянии приобрести их.

26 января 1889 года в зале Купеческого собрания концерт из трех отделений с участием местной певицы Ростовской-Мартинелли давал Малороссийский полк, квартировавший в Моршанске. Вечер открылся блестящей увертюрой Ф. Зуппе «Один день в Вене», вызвавшей долгие и бурные аплодисменты. Еще оркестр играл попурри из оперы «Вильгельм Телль» Д. Россини, попурри из оперы Л. Делиба «Лакмэ», вальс Бановича (капельмейстер оркестра) «Соловей», где пикколо воспроизводило пение соловья, и фантазию композитора-дилетанта Контского «Пробуждение льва». Полковой хор пел «Венецианскую ночь» С. И. Танеева, «Счастливое плавание» и «Веселую охоту» А. Г. Рубинштейна, элегию «Вечерний звон» Воротникова и другие сочинения. Хор настолько понравился публике, что она заставила его петь на «бис». Дополнительно к намеченной программе исполнялись народные песни «Ах, Дунюшка-Дуня» и «Ай, Дунай ли, мой Дунай», и «Первая кадриль» Гофбауэра.

В качестве солистов выступали офицеры полка и музыканты оркестра. Один из поручиков, исполнив арию из оперы Россини «Моисей», показал хорошую технику пения и глубокое понимание серьезной музыки. Оценить это могли немногие, и все же, по желанию публики, он бисировал — пел романс В. Н. Пасхалова «Сбылись ожидания». Возгласами «браво» сопровождалось выступление вокального ансамбля поручиков, исполнявших трио А. С. Даргомыжского «Приди ко мне».

Ростовская-Мартинелли (меццо-сопрано) выступала в Моршанске не в первый раз. Хорошие школа и голос позволяли ей браться за разнообразные произведения. На вечере она пела каватину Эрнани (на итальянском языке) из одноименной оперы Д. Верди, «Тему с вариациями» М. Бруха, «Ах, мороз-морозец» А. Дюбюка, народную песню «Поле росится, солнце садится» и «Я помню все» Глинки. Итальянка по национальности (в один из приездов в Моршанске концертом она вышла замуж за моршанца Ростовского), она лучше исполняла музыку итальянских композиторов, более близкую ей по характеру и манере пения.

Говоря о разного рода развлечениях жителей Моршанска, нельзя обойти молчанием городской театр и Общество вспомоществования приказчиков, которое ставило спектакли и проводило музыкально-литературные вечера. Благодаря хорошей постановке дела в клубе приказчиков всегда было многолюдно.

Потребность моршанцев в эстетических удовольствиях послужила поводом к созданию в городе постоянного театра. Его открыли в помещении частного дома, имевшего зал со сценой, партером и двумя рядами лож. Здесь давались спектакли и маскарады. Каждый вечер в антрактах играл оркестр, состоявший из местных музыкантов. Он же аккомпанировал пению, вводившемуся в действие той или иной пьесы. Жители любили свой театр. В январе 1884 года здесь играла русская драматическая труппа, возглавляемая Шумилиным, ставилась драма Л. Н. Антропова «Блуждающие огни», водевиль «Женское любопытство» и другие. Труппа располагала хорошим ансамблем ведущих актеров и пользовалась большим успехом. Лишь оркестр порой вызывал неудовольствие публики, так как, несоразмерно громко аккомпанируя певцам, мешал разобрать слова куплетов.

В том же театре шли и любительские спектакли. Выбор пьес говорил о стремлении к серьезному искусству, Ставили «Ревизора» Н. В. Гоголя, «Горе от ума» А. С. Грибоедова, «Царя Бориса» из драматической трилогии А. К. Толстого. В трилогию А. К. Толстого входят «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Йоаннович» и «Царь Борис».

С оперным искусством моршанцы познакомились в 90-е годы прошлого века. Но спектакли были так редки, что публика плохо знала оперу. Она слушала «Фауста», «Демоуа» и «Евгения Онегина», ставившиеся в зале Купеческого собрания гастролирующей. оперной труппой под управлением артиста Державина. Еще моршанцы слушали сцены из опер «Мван Сусанин», «Русалка» и «Демон», поставленных местными силами в зале женской гимназии. В учебных программах гимназий музыка и пение занимали чуть ли не последнее место. В моршанской же гимназии им уделялось так много внимания, что ученицы могли подготовить не только песни и романсы, но и несложные оперные партии и участвовали в постановках оперных отрывков.

Вечера оперной музыки устраивало моршанское Общество пособия нуждающимся гимназистам. Благотворительные вечера хорошо посещались населением города.

Ценный вклад в музыкальную жизнь Моршанска вносило Попечительство о народной трезвости, проводившее для широкой публики чтения, концерты и театральные постановки в Народном доме, а также прекрасный хор Троицкого собора, который часто давал концерты духовной музыки.

В Тамбовском уезде развитой общественной жизнью выделялось крупное промышленное село Рассказово. В 80-е годы XIX века видную роль в селе играл меценат И. К. Крюченков. Он организовал и содержал церковный хор, в котором пели учителя и ученики образцового Рассказовского училища, служащие конторы И. К. Крюченкова и основанного им же «Рассказовского общества взаимного кредита». Сам Крюченков тоже пел в хоре и, обладая звучным басом, часто солировал.

Много лет хор являлся почти единственным художественным коллективом в Рассказове.

Концерты духовной и светской музыки хор давал в пользу бедных учеников. Благородство цели, стройное и выразительное пение снискали в среде слушателей глубокую симпатию к хору.

Концерты всегда давали большие сборы. Хор просуществовал более тридцати лет.

26 февраля 1884 года хор Крюченкова выступал в Тамбове в зале Дворянского собрания. Программа состояла из духовных песнопений. И, хотя в подобных концертах аплодировать не полагалось, публика устраивала овации после каждого номера. Концерт сделали платным в пользу приходских училищ. На вырученные деньги Тамбовский уездный училищный совет приобрел тридцать семь пар сапог, тридцать два сюртука и столько же брюк и раздал их самым бедным ученикам.

Объединив любителей театра, местная интеллигенция организовала в Рассказове драматический кружок. Первоначально спектакли ставились в домашней Обстановке для узкого круга зрителей. В конце 1903 года представления стали делать открытыми для всех. Они проходили в помещении двухклассного училища, где было очень тесно. Ставили «Бедность не порок» Островского, «На пороге к делу» Островского и Соловьева, «Женитьбу» Гоголя, «Медведя» Чехова. В центре внимания был актер-любитель В. И. Рассказов (Гордей Акимыч, Подколесин, Смирнов). По мнению зрителей, он мог бы стать профессиональным артистом, если бы поучился в театральном учебном заведении. Но средств для этого не нашли.

Возросший интерес населения к драматическим спектаклям заставил рассказовцев подумать о специальном помещении для театра. В скором времени мечта театралов осуществилась. Хозяева суконной фабрики братья Асеевы пристроили к фабрике здание, предназначив его для драматических спектаклей, литературных и музыкальных вечеров. В театре нередко устраивались концерты хоровой музыки. Выступал местный хор, когда-то созданный Крюченковым, и Народный хор Тамбовского попечительства о народной трезвости.

Местная интеллигенция, зная, что искусство является одним из могущественных средств воспитания народа, возлагала на театр большие надежды.

В музыкальной жизни Тамбовского уезда есть и другие страницы, привлекающие внимание. Вот, например, одна из них. В сентябре 1907 года в селе Пановы Кусты школьные учителя организовали литературно-вокальный вечер. В зале двухклассной школы устроили невысокие подмостки. Сцену убрали сосновыми ветками, фонариками и флажками. Над серединой авансцены повесили вырезанную из картона лютню, как эмблему искусства. Сзади она освещалась цветным фонарем. В правой стороне эстрады поставили фисгармонию.

Главное место ов программе занимал сельский хор. Певчих расположили на сцене полукругом. Дети стояли впереди взрослых. Все это, обычное в городе, для села было новым и торжественным и создавало у публики и участников концерта приподнятое настроение.

Хор, руководимый школьным учителем, пел перед слушателями впервые. Детская группа исполняла песню «Дружно, дети, песню грянем». Маленькие певчие первый раз в жизни услышали аплодисменты. Песню Воротникова «Реченька» детский хор пел с басовым соло. Народную песню «Звон колокольный» в переложении для дисканта в сопровождении хора и фисгармонии по желанию публики пришлось повторить. Еще пели «Легенду» Чайковского, «Многи лета» Гинзбурга, русскую песню «Лучинушка». Мужской хор исполнял народную песню «Вниз по Волге-реке» и «Ноченьку» из оперы «Демон». С дуэтом «Горные вершины» Рубинштейна выступали две школьные учительницы.

В условиях сельской жизни вечер этот был большим праздником. В знак благодарности певцам публика тут же собрала для них 17 рублей.

Другие уезды Тамбовской губернии, такие как Темниковский, Елатомский, Усманский, Шацкий, по состоянию общественной жизни были похожи друг на друга. Их жизнь была одинаково однообразной. Этому способствовала и сама окружающая обстановка. Взять, например, уездный центр Темников — тихий захолустный городок. Его угрюмое затишье особенно ощущалось в ненастное осеннее время и зимой. Фонари в городе, из-за экономии, чаще не зажигались вовсе, а если и зажигались, то очень поздно и рано гасились. Улицы освещались лишь светом ламп, проникавшим через занавешенные окна домов. Темникозцы, люди небогатые, не могли попусту расходовать керосин и не засиживались по вечерам. К десяти часам город погружался в мрак. Жители спешили возвратиться домой. Улицы становились пустынными, все знали, что с наступлением темноты по ним бродили волки.

Однако природная музыкальность русского человека сказывалась и здесь. На досуге жители городов названных уездов любили попеть, поиграть и послушать музыку. Изредка, от случая к случаю, устраивались музыкально-литературные вечера и любительские спектакли в одном из общественных мест, больше в школах и гимназиях. В Борисоглебске был постоянный театр. За неимением своей труппы сюда на все лето приглашали артистов приволжских и других городов. Но прививался театр трудно. Посещение его обыватели считали страшным грехом. Люди, бывавшие в театре, подвергались общественному порицанию. Только к концу 80-х годов изменилось отношение к театральным представлениям.

Жители уездных городов ходили в церковь слушать хор. В дни торжественной службы, когда^-исполнялись праздничные песнопения, в храмах собиралось особенно много народа, не столько верующих, сколько любителей хорового пения. Об этом, вспоминая свои посещения церкви в детстве, проведенном в тамбовской деревне Дворики, писал Н. Вирта: «...Никакого религиозного трепета за обедней или вечерней я нисколько не ощущал. Но мне нравилось слушать хоровое «Отче наш», «Верую» и другие напевы, доступные пониманию людей».

Тон уездной жизни заметно изменялся во время святок и ярмарок. Эти дни были наполнены праздничной суетой и весельем.

В селах и деревнях большинства уездов Тамбовской губернии немногим сельским учителям удавалось образовать хор из учеников. Если в селе была церковь и в церкви пел хор, то слушание духовных песнопений дополняло представление сельчан о музыке и в известной мере способствовало их развитию. Этим и ограничивалось их знакомство с искусством. В среде музыкантов часто слышались призывы: «Идите в народ! Научите его понимать наше святое искусство!» Но редко кто из музыкантов расставался с городом. Задачи просвещения сельского населения средствами музыки до Октября почти всецело ложились на плечи школьного учителя, имевшего очень ограниченные возможности для выполнения столь высокой миссии.

Из книги: Емельянова Н.Н. Музыкальные вечера. Хроника музыкальной жизни Тамбовского края за 100 лет. Воронеж, Центрально-Черноземное книжное издательство, 1977.